Ирина Кудашова: «Меня часто упрекали, что моя дочь инвалид и я не член партии…»
Она лечила детей и взрослых Нижнекамска 54 года.
Была дочерью генерала, врачебную практику прошла в стенах ГУЛАГа. Ее предавали и упрекали, но она оставалась врачом с большой буквы, а главное – человеком. Всё это – об Ирине Николаевне Кудашовой, основателе отоларингологической службы нашего города. На днях она отметила 85-летний юбилей. Через что пришлось пройти беспартийному доктору и как непросто было работать врачом, когда у дочери диагноз ДЦП – в интервью «НВ»
– Ирина Николаевна, оборачиваясь назад, можете сказать, что успели, а чего нет?
– Моя жизнь делится на два этапа – до 28 лет и после. В 28 я родила дочку с детским церебральным параличом. Сейчас ей 56 лет, она относительно здорова, у нее есть личная жизнь. Этой мой крест, который я несу достойно. Мне всегда помогали – людей много хороших. Моя дочь Светлана – самая любимая, прекрасный человек, который не пасует перед сложностями. Она получила образование, работала техническим библиотекарем. Конечно, рождение нездорового ребенка повлияло на мою жизнь и мою карьеру как врача.
Ирина Кудашова с дочькой Светланой, 1970-ый год.
– Тогда общество не приняло вашу дочь?
– Когда я приехала в Нижнекамск в 1963 году, здесь было 9 домов, поселок с домами барачного типа. В трех бараках располагалась больница, куда входили роддом, гинекология, хирургия, терапия. Она была рассчитана на 100 коек. Помню, как приходилось делать самые разные операции, в том числе и кесарево сечение. Сколько женщин мы спасли с Фатихом Хайбуллиным... Команда была замечательная. В феврале 1964 года меня назначили главным врачом больницы. Но в трудовой книжке этой записи нет, я узнала об этом, только когда уходила на пенсию. Проработала год, общество не приняло мою дочь с диагнозом ДЦП. Меня стали упрекать в том, что моя дочь инвалид, а еще я не член партии. И вообще – вы женщина и давайте отсюда уходите. Год я продержалась, а потом ушла в декретный отпуск в связи с рождением сына. А когда вышла из декрета, ушла на лечебную работу.
– Как вам с такими преградами удалось основать отоларингологическую службу?
– Понятно, что таких пациентов с острыми воспалительными процессами всегда было много. Врачи – терапевты и даже хирурги – не все владели методами лечения таких пациентов. До 1967 года при больнице было 15 коек. В 1969 году в новом корпусе центральной районной больницы открылось отоларингологическое отделение – сначала на 30, а потом и на 40 коек. В период с 1974 по 1977 год было выполнено более тысячи различных оперативных вмешательств. Подоспели и новые кадры: приехал мужчина, член партии (смеется), свободный, и … Кудашову снова подвинули.
Отоларингологическое отделение 1975 год. (И.Кудашова слева)
– А почему в партию-то не вступили?
– Я слишком независимая, гордая. И потом я человек своему времени и своего поколения – поколения детей войны. Мы привыкли к невзгодам и лишениям, мы рано повзрослели и стали самостоятельными. Когда началась война, мне было 9 лет. Жили мы в Западной Украине, под Львовом. 22 июня в полдень нас эвакуировали на бортовой машине с папиным адъютантом. Мой отец, командир танкового полка, настоящий герой, погиб на восьмой день войны.
– То есть и генетика сыграла роль в становлении характера? Вы же героическая женщина!
– Конечно. Но меня часто упрекали в том, что дочь нездорова. Слишком часто. Это сейчас общество более или менее лояльно относится к людям с ограниченными возможностями здоровья, а тогда нет. Всё же я отстояла своего ребенка.
– Как бы там ни было, ваше имя помнят: вы лечили четыре поколения нижнекамцев!
– Надо просто любить и знать своё дело, знать глубоко. И уметь помогать. Я не помню, чтобы кто-нибудь со мной ругался или писал жалобы. Не всегда было просто договориться с администрацией больницы. Сколько у нас великих врачей – с орденами и званиями. А я просто врач! Врач, который знал свою работу. Да и на пенсию я ушла лет 8 назад. До последнего про меня говорили: строгая, но справедливая!
– Была у вас еще одна школа жизни – работа в ГУЛАГе.
– Я проработал там три года, после Самарского института. Я не хотела этого. Но капитан, который предложил работать в этой системе, пообещал мне сразу дать специализацию отоларинголога. Направили меня на обучение. И отучившись, я проработала там врачом-терапевтом и отоларингологом. Это огромная школа жизни, такому ни в одном вузе не научат. Я увидела изнанку жизни, опустившихся, но в то же время талантливых и свободных людей. Там были свои Кулибины, поэты. Впервые там я прочитала на лбу одного из заключенных: «СССР – страна рабства и насилия». Мало того, мне пришлось помогать убирать, выжигать эту татуировку. Страшные вещи происходили…
– Ваш супруг прибыл в Нижнекамск по приглашению Лемаева, долгие годы работал директором завода. Вы сама на постоянных дежурствах, плюс двое детей, дочка нездоровая! Как же удавалось работать и быть женой, мамой?
– Хороший вопрос … Сложно. Могу сказать, что сын рос сам по себе. Окончил прекрасно школу, институт с красным дипломом, он удачливый предприниматель. У него двое детей. Живут в Питере. Внучка – врач-гинеколог. Я занималась дочерью. И при этом успевала готовить, держать дом в порядке. Я всегда сама шила. И детям, и себе, и даже знакомым. Вещи были модные – кокетство, что поделаешь. Я успевала читать лекции в школах, на предприятиях, на радио. Принимала участие во всех научно-практических конференциях. Воспитала несколько поколений отоларингологов.
– Что вы цените в людях?
– Принципиальность, честность, человеколюбие, искренность. А еще хочется сказать, что заболевания уха, горла и носа – это социальное явление. И любить себя нужно, но я не ратую за эгоизм.
Выписка из личного дела, датированная декабрём 1973 года
В редакцию «Ленинской правды» поступило письмо от ученицы школы №3 Шайдуллиной. Она пишет:
«У меня начали болеть верхние дыхательные пути. Я обратилась к врачу Ирине Николаевне Кудашовой за помощью. Ее умелые руки восстановили моё здоровье. Я вновь в родной школе, среди друзей. Спасибо Вам, Ирина Николаевна».
Издание «Советская Татария», от жительницы Автограда:
«В 40 лет я начала терять слух, кроме того, у меня ухудшилось общее состояние, я не могла даже ходить. И не знаю, чем бы это кончилось, если бы я не попала на консультацию к Ирине Николаевне Кудашовой. Я сейчас слышу, работаю, радуюсь жизни».